– Завтра в десять.

– Будешь вывозить Уитни?

– Да. Хочешь присутствовать, Билл? Бертон закрыл уши руками.

– Я ничего не хочу об этом знать.

– Отчего же?

– Не хочу, чтобы что-то просочилось к Салливану, вот отчего.

– Ты думаешь, он сделает еще попытку?

– Единственное, что я знаю, так это то, что у меня нет ответа на этот вопрос, да и у тебя тоже. На твоем месте я бы принял особые меры.

Фрэнк пристально посмотрел на него.

– Приглядывай за своим мальчиком, Сет. Он скоро будет в камере смертников в Гринсвилле.

Бертон вышел.

Несколько минут Фрэнк неподвижно сидел за столом. То, что говорил Бертон, представлялось разумным. Может, они сделают еще попытку. Фрэнк поднял телефонную трубку, набрал номер и отдал распоряжение. Он примет все возможные меры предосторожности при перевозке Лютера. На этот раз Фрэнк был убежден, что утечки информации не произойдет.

Джек оставил Лютера в комнате для допросов, а сам пошел по коридору к кофейному автомату. Перед ним стоял широкоплечий парень в хорошем костюме. Он повернулся как раз в тот момент, когда Джек проходил мимо. Они столкнулись.

– Извините.

Джек потер плечо, ушибленное при ударе о кобуру с пистолетом.

– Ничего страшного.

– Вы Джек Грэм, не так ли?

– Зависит от того, кто интересуется.

Джек оглядел парня с ног до головы; судя по тому, что он носил пистолет, это явно был не репортер. Скорее, полицейский: руки он держал так, что пальцы были готовы к действию в любой момент. Его глаза, казалось, пронизывали Джека насквозь.

– Билл Бертон, секретная служба Соединенных Штатов.

Они пожали друг другу руки.

– Я выполняю роль информационного представителя президента по этому делу.

Джек вгляделся в лицо Бертона.

– Отлично, приходите на пресс-конференцию. Думаю, сегодня у вашего шефа есть повод для радости.

– Он и радовался бы, если бы остальной мир не был в таком хаосе. Что касается вашего парня, то я считаю, что люди виновны только в том случае, если суд признает их виновными.

– Я вас понял. Хотите быть в моем суде присяжным?

Бертон усмехнулся.

– Ладно, не переживайте. Рад был с вами поговорить.

Джек поставил на стол две чашки кофе и посмотрел на Лютера. Джек сел и взглянул на пустой блокнот.

– Лютер, если ты не будешь ничего говорить, я поступлю так, как считаю нужным.

Лютер отпил крепкого кофе, посмотрел сквозь зарешеченное окно на одинокий дуб без листьев, растущий рядом с полицейским участком. Падал густой мокрый снег. Улицы были покрыты снежной жижей.

– Знаешь что, Джек? Давай договоримся: избавь всех от этого идиотского суда и забудь все, как кошмарный сон.

– Ты, наверное, не понимаешь, Лютер. Это их процесс. Это они желают пристегнуть тебя к креслу, вколоть шприц тебе в руку и впрыснуть в тебя ядовитую гадость, делая вид, что проводят химический эксперимент. А ты, видимо, полагаешь, что сейчас государство дает осужденным право выбирать. Тогда ты можешь выбрать другой вариант: тебе поджарят мозги на электрическом стуле. Это их процесс, Лютер.

Джек встал и выглянул в окно. На мгновение перед его глазами возникла картина: счастливый вечер у уютного камина в огромном особняке с огромным двором, а вокруг бегают дети Джека и Дженнифер. Он покачал головой, отгоняя это видение, тяжело вздохнул и вновь обратился к Лютеру.

– Ты слышишь меня?

– Слышу. – Лютер впервые посмотрел в глаза Джеку.

– Лютер, пожалуйста, расскажи мне, что случилось. Может, ты был в этом доме, может, ты обчистил сейф, но ты никогда, никогда не заставишь меня поверить, что ты имеешь какое-то отношение к смерти этой женщины. Я же знаю тебя, Лютер.

– Неужели, Джек? – Лютер улыбнулся. – Это интересно, тогда ты, возможно, расскажешь, кто я есть. Джек швырнул блокнот в кейс и захлопнул его.

– Я собираюсь заявить, что ты не виновен. Может быть, перед тем как это произойдет, ты одумаешься. – Он помолчал и тихо добавил: – Я надеюсь, ты одумаешься.

Он повернулся, чтобы уйти. На его плечо опустилась рука Лютера. Он обернулся и увидел его взволнованное лицо.

– Джек. – Он тяжело вздохнул, язык и губы не слушались его. – Я сказал бы тебе, если бы мог. Но из этого не выйдет ничего хорошего, ни для тебя, ни для Кейт, ни для кого-либо другого. Прости.

– Кейт? О чем ты говоришь?

– До встречи, Джек. – Лютер отвернулся и вновь стал смотреть в окно.

Джек взглянул на своего друга, недоуменно покачал головой и постучал в дверь надзирателю.

Густой, мокрый снег сменился мелкими крупинками льда, которые барабанили по широким окнам, словно в них бросали пригоршнями гравий. Кирксен не обращал ни малейшего внимания на погоду и в упор смотрел на Лорда. Галстук-бабочка руководящего компаньона слегка сполз набок. Он заметил его отражение в окне и со злостью поправил. Высокий лоб Кирксена был красен от ярости и негодования. Маленький недоносок получит по заслугам. Никто не смеет говорить с ним подобным тоном.

Сэнди Лорд разглядывал через окно призрачный силуэт темного города. В его правой руке тлела сигара. Он был без пиджака, и его огромный живот касался оконного стекла. Красные подтяжки ярко выделялись на фоне сильно накрахмаленной белой рубашки. Он пристально следил за выскочившим на улицу человеком, который, отчаянно жестикулируя, останавливал такси.

– Он разрушает отношения, установившиеся у нашей фирмы, у тебя с Уолтером Салливаном. Мне трудно представить что подумал Уолтер, когда сегодня утром прочитал газету. Его собственная фирма, его собственный адвокат, как оказалось, действительно представляют интересы этого... этого человека. Боже мой!

Лорд почти не слушал то, что говорил ему этот коротышка. От Салливана несколько дней не было никаких вестей. На звонки ему на работу и домой никто не отвечал. Никто не знал, где он находится. Это было совсем не похоже на его старого друга, который никогда не терял связи с узким кругом элиты, давним членом которого являлся Сэнди Лорд.

– Я предлагаю, Сэнди, немедленно принять меры против Грэма. Мы не можем оставаться в стороне. Это будет иметь роковые последствия. Меня не интересует, что Болдуин – его клиент. Черт, ведь Болдуин – приятель Уолтера. Он, должно быть, тоже вне себя от этой скверной ситуации. Сегодня вечером мы можем провести собрание руководящего комитета. Думаю, что мы быстро придем к соглашению.

И тогда, наконец, Лорд поднял руку, чтобы остановить болтовню Кирксена.

– Я обо всем позабочусь.

– Но, Сэнди, как руководящий компаньон, я убежден, что...

Лорд повернулся и посмотрел на него. Красные глаза, между которыми сидел большой нос “картошкой”, впились в тщедушную фигурку.

– Я сказал, что займусь этим.

Лорд опять отвернулся к окну. Его совершенно не волновала задетая честь Кирксена. Его волновал тот факт, что кто-то покушался на жизнь человека, обвиняемого в убийстве Кристины Салливан. И то, что Уолтер Салливан исчез.

Джек припарковал машину, осмотрел улицу и закрыл глаза. Это не помогало: автомобильный номер с тщеславной надписью, казалось, впечатался в его мозг. Он выпрыгнул из машины и, лавируя в потоке автомобилей на скользком асфальте, пересек улицу.

Он вставил ключ в замок, быстро вздохнул и повернул дверную ручку.

Дженнифер сидела в маленьком кресле около телевизора. Черные туфли и черные чулки с узором хорошо подходили к ее короткой черной юбке. У воротника расстегнутой белой блузки причудливо сверкало, переливаясь оттенками зеленого цвета изумрудное ожерелье. Аккуратно сложенное Длинное соболиное манто, лежало на простыне, покрывавшей его потертый диван. Когда он вошел, она сидела у телевизора и щелкала ногтями. Не говоря ни слова, она посмотрела на него. Чувственные рубиновые губы были упрямо сжаты.

– Привет, Джен.

– Не сомневаюсь, за последние сутки ты потрудился на славу, Джек. – Она не улыбалась, продолжая щелкать ногтями.